Темное предсказание - Страница 63

Ричард молчал.

У меня заныл желудок. К горлу подступил ком.

— Попробую послезавтра освободить пару часов, — наконец произнес он, — послезавтра в пять. В семь я должен быть на одном вернисаже.

— Прекрасно, — подхватила я, — в пять я приду!

— Ладно. Увидимся. Пока.

— Ричард! — крикнула я в трубку, пока он еще не отсоединился.

С некоторым опозданием прилетело «Да?».

— Прости, пожалуйста. Все так нескладно. Но ты мне очень, очень нравишься!

На том конце послышался вздох.

— До послезавтра, Фелисити.

ДЕЛА СЕМЕЙНЫЕ

— Филип, мне надо с тобой поговорить!

В братцевой общаге несло перегаром и табаком. Из своей комнаты мне навстречу вылез его сосед Мартин. Я протиснулась мимо него в коридор.

— Где Филип? — обратилась я к Мартину.

Заспанный, с мутными глазами, Мартин скреб небритый подбородок.

— У себя в комнате, — промямлил сосед, — слушай, Сити, пошли со мной в кино!

— Уйди с глаз моих!

Я постучала в дверь к Филипу. Ответа не последовало. Я распахнула дверь и вспугнула какую-то голую девицу, которая с визгом закрылась одеялом до самого подбородка.

— Филип! — взвизгнула она и пнула моего братца в бок.

Тот заморгал спросонья и наконец узнал меня.

— Привет, Сити. Тебе чего?

— Поговорить надо. Вставай и одевайся. Я жду.

Я сделала шаг назад и прикрыла дверь. Сзади подкрался Мартин, так что я наступила ему на ногу. Что ему от меня надо? Раньше он меня вообще не замечал.

— Уверена, что не хочешь в кино, Сити? — он приподнял брови.

— Абсолютно, — отрезала я, — кофе в этой дыре есть?

Я проследовала на кухню, но вид раковины, переполненной грязной, местами уже заплесневевшей посудой, отбил у меня всякое желание пить здесь кофе.

— Ты такая классная, когда сердишься, — вдруг оценил Мартин.

— Мартин, отвали, — вмешался Филип, — это же моя сестра.

Надо же, вспомнил! Первый раз в жизни решил за меня заступиться! Хотя я рано обрадовалась…

— Она скучная, толстая кулема, — прокомментировал брат, — иди уже давай. Иди к этой, как ее?

У него за спиной возникла та же самая девица, только уже одетая, и пискнула:

— Сьюзи!

— Да, вали к Сьюзи, с ней неплохо, — посоветовал Филип и стал пить молоко прямо из пакета.

— Спасибо тебе, любимый братец!

— Всегда пожалуйста. Ну, так что надо?

— Ты мне кое-что должен, братец! Кажется, с моей помощью ты решил покрыть свои долги.

— Это я-то тебе должен? — взвыл Филип. — Ты же встречаешься с этим, как его, с Косгроувом! У него денег как грязи. Для него и две тысячи фунтов — фигня! А про две сотни я вообще молчу!

— Для Ричарда деньги, может, и фигня, как ты выражаешься, — процедила я сквозь зубы, — а для меня нет. А благодаря двум идиотам, Джереми и Карлу, я теперь вообще не уверена, что мы с Ричардом все еще вместе. После той истории в пабе!

— Ну и что? — Филип пожал плечами. — У тебя еще один богатей есть, тот, из твоего колледжа, о котором мать говорила.

— Вот о нем-то как раз и будет разговор. Он доверил мне на хранение дорогую брошь. Верни ее.

— Не могу, я ее уже загнал.

— Кому?

— Тебе-то что? У тебя что, есть бабло ее выкупить?

Ненавижу! Убила бы!

— Не твое дело! — рявкнула я. — Говори, кому продал?

— Одному типу на Портобелло Роуд, — отвечал брат.

Черт! В этих ювелирных лавках вечно толпа народу. Брошь уже сто раз могли купить.

— Ладно! Пиши адрес! — велела я. — И сколько он тебе за нее дал?

— Ну-ну, полегче! Ты всегда такая шустрая по утрам?

Господи, какой идиот!

— Не терплю, когда меня обворовывают!

— Есть на чем написать? И чем? — вздохнул Филип.

Я оторвала кусок бумажного полотенца и протянула ему вместе с ручкой.

— Что! Пятьсот фунтов? — выкрикнула я, когда он вернул мне записку.

— Круто, да? — братец был крайне доволен собой. — Ловкий я парень. Умею торговаться.

— Ну ты кретин! — и я двинула ему кулаком в грудь. — Ты продал бесценную вещь за полтысячи фунтов? Мать в очередной раз обворовала меня из-за пяти сотен фунтов?!

— Вообще-то матери досталось только две сотни. Остальное я оставил себе, долги погасить. Кредиторы одолели. Только ты ей не говори. А у тебя нехилый удар, — и брат потер ушибленную грудь.

— Эта брошь принадлежала Карлу Великому, — процедила я.

— Которому голову отрубили? — удивился Филип.

— Да нет же! Королю франков из восьмого века! Этой вещи больше тысячи лет, а ты спустил ее за пятьсот фунтов! И еще гордишься!

До Филипа наконец дошло.

Он напрягся и посмотрел на меня.

— Восьмого века? — шепотом повторил он.

Я кивнула.

Он вдруг вломил кулаком по стенке ни в чем не виноватого холодильника.

— Теперь понятно, почему этот тип так подленько лыбился, — завопил брат, — и тут же согласился с моей ценой! Урод!

В кухне появился Мартин.

— Что шумишь? — спросил он у брата. — Сити призналась, что уже не девственница? Ну, когда-то это же все-таки должно было произойти!

— Мартин, пошел ты на фиг! — заорали хором я и Филип.

Мартин исчез.

— И что теперь делать? — произнес Филип.

— Ты уже сделал, что мог! Спасибо! — зарычала я. — Я найду этого торгаша и буду выманивать у него брошь обратно.

Я спрятала записку с адресом в карман.

— Сити, стой! Я с тобой! — Филип схватил меня за руку. — Подожди, я только надену что-нибудь поприличней.